ИА SakhaNews. Проблема организации медицинской помощи на так называемых «нестандартных территориях» стоит сегодня наиболее остро, заявил председатель Комитета Совета Федерации по социальной политике Валерий Рязанский в ходе рабочей встречи по вопросу организации систем здравоохранения северных территорий.В первую очередь, это заключается в большой отдаленности населенных пунктов от районных центров, в том числе от медицинских учреждений. «Чтобы добраться до больницы или поликлиники, человеку приходится преодолевать не одну сотню километров. В некоторых северных регионах наземным транспортом это, зачастую, сделать невозможно, а авиация – дорогой вид транспорта», - отметил сенатор. По словам парламентария, жители отдаленных регионов чаще, чем другие, рискуют, заболев, не получить вовремя квалифицированной медицинской помощи. «В этом случае есть два пути: или отдаленные регионы постепенно опустеют по естественным причинам - старики умрут, а молодежь уедет жить в город, или туда придет цивилизация, и начнут строить больницы, школы, детские сады», - заметил Валерий Рязанский. Участники заседания обратили внимание на то, что указанные территории зачастую не могут жить по общему для всех субъектов РФ законодательству. В отдаленных и малодоступных районах Якутии очень низкая плотность населения: в четырнадцати из тридцати пяти районов республики проживает от трех тысяч до девяти тысяч человек. Между населенными пунктами сотни километров, а согласно российскому законодательству первичная медико-санитарная помощь оказывается только в амбулаторных условиях и в дневных стационарах. Законом не предусматривается содержание трех-пяти коек круглосуточного стационара. В рамках встречи отмечалось, что власти Якутии все-таки нашли возможность ежегодно выделять из регионального бюджета около 3 млрд рублей на содержание койко-мест в малокомплектных больницах. По словам председателя комитета Ил Тумэна по здравоохранению, социальной защите, труду и занятости Александра Корякина, мини-больницы, в которых работают не менее двух врачей и двух медсестер, имеются в каждом населенном пункте Якутии и финансируются из регионального бюджета, что противоречит федеральному законодательству.

На примере Якутии Минздрав РФ и Фонд обязательного медицинского страхования проведут детальный аудит модели организации всех видов медицинской помощи на «нестандартных территориях», учитывая их специфику, сообщает пресс-служба Ил Тумэна.

ИА SakhaNews. Делегация Федерального агентства воздушного транспорта во главе с руководителем Александром Нерадько побывала на объектах, расположенных на территории аэродрома аэропорта «Якутск».Как сообщилa ИА SakhaNews пресс-секретарь ОАО «Аэропорт Якутск» Яна Байгожаева, глава Росавиации осмотрел места стоянок воздушных судов, новые мачты освещения, побывал в гаражных боксах и затем провел совещание с руководителями авиапредприятий республики. Открывая совещание, Александр Нерадько, обратившись к руководителям авиапредприятий, сказал о первоочередной необходимости обеспечивать безопасность полетов. Глава Росавиации напомнил об участившихся в последнее время чрезвычайных происшествиях, которые, по его словам, являются результатом вопиющих нарушений требований безопасности полетов. В качестве примеров А.Нерадько привел катастрофы вертолета Ми-8 авиакомпании «Полярные авиалинии», Ми-8 авиакомпании «Спарк-авиа», Ми-8 в Геленджике, самолета во Внуково, столкнувшегося со снегоуборочной машиной.

На совещании генеральный директор аэропорта «Якутск» Николай Местников поднял вопрос, касающийся земельно-имущественных отношений с ФГУП «Администрация гражданских аэропортов (аэродромов)». В частности, он попросил главу Росавиации поддержать предложение Республики Саха (Якутия) о применении при расчете ставки аренды имущества аэродромов федерального значения с пассажиропотоком менее 1 млн. пассажиров в год в зависимости от доходов за взлет – посадку воздушных судов.

До совещания, после того, как Александр Нерадько осмотрел основные аэродромные объекты в Якутске, в том числе искусственной взлетно-посадочной полосы-2 (она сейчас находится в стадии реконструкции, которая проводится за счет федерального бюджета), Николай Местников поставил вопрос перед главой Росавиации об острой необходимости реконструкции искусственной взлетно-посадочной полосы–1, не эксплуатирующейся с 1996 года. Настоятельная необходимость этого продиктована тем, что строительство третьей очереди искусственной взлетно-посадочной полосы-2 невозможно, так как это бы потребовало приостановки ее эксплуатации на длительный период, но лишить аэропорт возможности приема магистральных воздушных судов нельзя. Поэтому, считает Николай Местников, необходимо на стадии проектирования предусмотреть использование ИВВП-1 в качестве взлетно-посадочной полосы для приема воздушных судов во время дальнейшей реконструкции аэродрома, а в будущем, после ввода в эксплуатацию ИВПП-2, - в качестве магистральной рулежной дорожки.

Чему учит история с «укрывавшим банду»

управделами Генпрокуратуры

Арест банды, убивавшей водителей на трассе «Дон», стал одним из главных событий последних дней. Но в этой истории произошел неожиданный поворот – выяснилось, что дача, где при задержании был убит глава банды, принадлежит семье управделами Генпрокуратуры. Реакция на эту новость была более чем бурной – и важно понять, как должна вести себя власть в подобных случаях. Сама по себе история с так называемой бандой GTA (названной так в честь компьютерной игры, которой якобы подражали бандиты), убившей 14 человек в Подмосковье, наводит на множество самых разных тем. Тут и необъяснимая жестокость (ведь, как выясняется, убивали лишь для грабежа), и перезревшие и взрывоопасные вопросы миграции и межнациональных отношений (убийцами были гастарбайтеры из Средней Азии), и даже подозрения в новой форме террористической деятельности. Но есть еще одна тема, которая стала в последний день едва ли не главной – связь бандитов и правоохранителей. «Как в принципе должна вести себя власть в ситуациях, когда личная нечистоплотность, преступление или даже просто ошибка чиновника способны нанести ощутимый ущерб доверию народа к власти?» Дача в Удельном, на которой пытались арестовать лидера банды Рустама Усманова, как выяснилось, принадлежит семье управляющего делами Генеральной прокуратуры Алексея Староверова. При задержании Усманов бросил гранату и был уничтожен. Гостевой дом загорелся, а в подсобке потом нашли целый арсенал оружия. Дело в отношении Староверова то ли было возбуждено, то ли нет, но в четверг он дал показания в Следственном комитете в качестве свидетеля. По одним сведениям, он заявил, что сдавал дом, и живший в Удельном арендатор уже и нанял в качестве обслуги Усманова. По другим, Усманов просто жил с одной из женщин, работавших на даче. Староверов при этом заявлял, что дела в отношении него не возбуждали, сведения об оружии переврали, и что после того, что сделала пресса, он вообще не знает, где и кем будет работать: «жизнь человеку сломали, и все». По данным прессы, он ушел на больничный и написал заявление об увольнении по собственному желанию, а официальный представитель Генпрокуратуры в четверг сообщил, что в отношении Староверова идет служебная проверка, на время которой он временно отстранен от занимаемой должности. Понятно, какой шум поднялся в прессе и соцсетях – вот оно, сращивание власти и преступности! Тут же появились самые разнообразные версии: от того, что именно благодаря покровительству Генпрокуратуры бандиты могли так долго оставаться непойманными, до подозрения в том, что Староверов вообще был руководителем банды. Бредовость подобных утверждений понятна – не говоря уже о том, что сам список жертв совершенно произволен, все-таки сейчас не 90-е, и Москва – это не Северный Кавказ (там, в частности в Дагестане, действительно до сих пор есть реальные случаи сращивания высокопоставленных правоохранителей с бандитским подпольем). Скорее всего, управделами просто стал жертвой собственной невнимательности – странной для работника такого уровня, но в принципе вполне возможной. Но это никоим образом не отменяет того, что история со Староверовым становится серьезным имиджевым ударом по Генпрокуратуре, в целом по силовым структурам, да и по всей власти – и именно такие поводы для дискредитации власти и являются бесценным подарком для тех, кто надеется и работает на «свержение режима». Поэтому важно понять – как в принципе должна вести себя власть в подобных ситуациях? Тогда, когда личная нечистоплотность, преступление или даже просто ошибка чиновника способны нанести ощутимый ущерб доверию народа к власти? Да, Староверова достаточно быстро отстранили от должности – но в информационную эпоху даже тех неполных суток, что прошли с момента первых неофициальных сообщений о том, что в деле фигурирует высокопоставленный работник Генпрокуратуры, до заявления ГП о служебной проверке в отношении Староверова, более чем достаточно для нанесения серьезнейшего пропагандистского удара по власти. Дело даже не в том, что опровергать всегда сложнее (осадок останется), а в том, что подобные промедления позволяют утверждать, что «власть хотела отмазать, скрыть, замести следы». И тот факт, что у власти не было таких намерений, а она лишь «тормозит», будет понят лишь теми, кто представляет себе неповоротливость и привычку действовать по принципу «сами во всем разберемся» любой бюрократической машины: то есть самими чиновниками. А подобных случаев немало. И если на региональном уровне в последние годы все стало решаться жестче (благодаря федеральной подчиненности силовиков и их отрыву от местных элит), то в случае с делами федерального масштаба межведомственная борьба и недооценка информационной работы приводит к тому, что власть несет ущерб даже в тех случаях, когда она на самом деле действует совершенно правильно. Пример Анатолия Сердюкова самый яркий из всех – президент снял его с должности после подозрений в коррупции, но бывший министр обороны так и не стал обвиняемым. Похоже, что Сердюкова и в самом деле не за что было привлекать к суду и уж тем более сажать – но расследование в отношении него должно было идти гласно и быстро, и сама власть должна была первой сообщать о том, какие подозрения подтвердились, а какие нет. Вместо этого всю инициативу отдали прессе (а значит, и источникам в разных, в том числе и конкурирующих между собой, силовых структурах) и радикальной оппозиции. В результате важно даже не то, сколько очков заработал на Сердюкове тот же Навальный (все равно все обнулилось после Крыма) – гораздо вреднее для укрепления государства то, сколько потерял на этом президент. Ведь именно на него сваливали ответственность за то, что Сердюков «еще не сидит» – хотя в реальности в этом был «виноват» как сам Сердюков, не натворивший ничего достойного тюремного срока (лишь история со строительством дороги к базе родственника – позднее возместившего ущерб – в принципе тянула на статью УК), так и органы, переоценившие доказательную базу в отношении министра. Еще более странным было и остается то, что происходит вокруг «дела Васильевой» – следствие и суд в отношении которой давно уже пора было закончить. Причем приговор – условный, реальный или даже оправдание – в любом случае нанес бы гораздо меньший ущерб имиджу власти, чем нынешняя тянучка, по ходу которой «узница Молочного переулка» превращается в звезду желтой прессы. А вся антикоррупционная политика власти – реально существующая и проводящаяся все жестче – ставится под сомнение в глазах всего общества. Конечно, власть исходит из того, что в борьбе с коррупцией и в целом в обновлении управленческой «элиты» важна поступательность, а не шумиха – принятие законов, ужесточение правил поведения чиновников, усиление контроля, вливание новой, незараженной крови в номенклатуру. Но все это требует многих лет упорной работы – на протяжении которых нужно не растерять доверие общества, которое во многом базируется на надежде на то, что Путин «прижмет казнокрадов к ногтю». Президент не хочет показательных процессов, надеясь на работу органов и чувство самосохранения напуганной элиты, предпочитая пока что посылать ей недвусмысленные сигналы о настроениях людей (например, зачитывая на прямой линии записки о том, что надо бы, как в Китае, расстрелять несколько сотен казнокрадов). При этом нужно ведь еще и чистить самих чистильщиков. Побочным эффектом неизбежной конкуренции нескольких силовых ведомств, которая по идее должна мешать образованию антикоррупционной монополии, потенциально могущей переродиться в главную «крышу» для коррупционеров или же выйти из-под контроля, превратившись в неуправляемого Молоха, как это было в 1937–1938 годах, является невозможность провести кардинальную чистку хотя бы одного органа, отвечающего за выявление казнокрадов. Между тем в ней нуждаются все силовые структуры – самым ярким доказательством чего стала история с Денисом Сугробовым и офицерами возглавляемого им Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД. Молодой генерал, бывший одним из главных борцов с коррупцией в стране, был снят с должности и теперь обвиняется в превышении полномочий. Несколько его сотрудников арестованы, его зам покончил с собой во время допроса – при этом, похоже, действительно есть основания предполагать, что Сугробов оказался как минимум нечист на руку. И его падение произошло не потому, что он «подставился» в ходе провокаций против ФСБ, организованных его сотрудниками (то есть межведомственной борьбы), а по причине того, что власть не намерена покрывать даже тех, кто сделал так много для раскрытия огромных хищений. В этом власть абсолютно права – но отсутствие внятных объяснений дела Сугробова привело к тому, что сейчас многие из мошенников, дела против которых вел ГУЭБиПК, пытаются добиться закрытия дел и оправдания. То есть, наказывая переродившихся борцов с коррупцией, одновременно рискуют упустить выявленных ими казнокрадов. Если позволить сорваться с крючка таким «крупным рыбам», то это станет ударом по всей антикоррупционной политике Путина.

Самоочищение – важнейшая и актуальнейшая задача власти. Для настоящей национализации «элиты» необходимо не только избавиться от носителей «двойной лояльности» и лишить их возможности вывозить похищенное за рубеж, но и сделать так, чтобы они не могли вкладывать наворованное дома. И чтобы народ видел личную порядочность «руководящих кадров» и их нежелание мириться с теми, кто обкрадывает собственную страну. Проверка деклараций чиновников, их увольнение за ложные сведения, уголовные дела против губернаторов, посадки – всего этого будет мало, если власть не перейдет к наступательной информационной политике на антикоррупционном фронте. Иначе даже ее достижения в деле чистки «элиты» будут обращать в поражения.

Геворг Мирзаян «Expert Online» 16 ноя 2014, 16:55