Ты побеждён, шариат!

Рассказ о том, как Советская власть боролась за культурное развитие народов Кавказа. Л. Аксенова, 1959г.

Людей было много. Они заполнили всю улицу. Они стояли в проходах, на сцене. В президиуме сидела женщина. Это ее юбилей отмечался сегодня. Это ей принесли гору подарков. Это ей чабаны из далекого аула привели барана: «Прими наше золото!». Это ей старая женщина накинула, на плечи свой цветастый платок — память мужа.

А в последнем ряду сидел человек. Он плакал и прятал от всех лицо. Когда зал опустел, Джамальтын прошел за сцену и подарил ей ковер. Это был самый дорогой подарок. Его история началась более тридцати лет назад.

***

- Девочка, куда ты? — неслось со всех сторон. Только что конферансье объявил: «Сейчас выступит знаменитая актриса». И вдруг на сцену смело выбежала трехлетняя девчушка. Она пела, танцевала, играла на гармонике, из-за которой едва виднелась ее макушка. Таким был дебют Бариат Мурадовой, Народной артистки РСФСР, депутата Верховного Совета СССР. А потом начался путь, в котором радость густо перемешана с горем. Стала явью старая горская сказка о том, как девочка вступила в борьбу с драконом. Этот дракон сотни лет давил людей, унижал их достоинство. Имя его — шариат, религия слабых и униженных. Шариат запрещал девушкам смело взглянуть в глаза жизни, сказать о своих чувствах, желаниях.

Выйти же перед людьми на сцену было равносильно несмываемому позору. Но она осмелилась. И первой ее ролью была восставшая девушка в национальной пьесе «Жертва шариата».

- Ты родилась, чтобы позорить наш род! — беспощадным проклятием прозвучал голос дяди Джамальтына, который заменил ей погибшего отца.

Трудные это были годы. Годы коллективизации, годы борьбы за новый Дагестан. Она стала актрисой.

…В ауле Тарки было собрание. Радостный день — люди организовали колхоз. Бариат пела теплее, чем раньше, танцевала красивее, чем всегда. Ей казалось, что люди, сидящие на крышах, на земле, принимали ее прямо к себе в сердце.

Но вечером, когда она возвращалась с концерта, ей в плечо вдруг ударил камень. Бариат отшатнулась. А камни летели один за другим, падали в лужи, обрызгивая грязью. Но сильнее ранили грязные слова оскорблений.

…Зрители, затаив дыхание, следили за игрой Мурадовой. Слезы все льются. Бариат не видит декораций, актеров.

- Будь ты проклята! — непрерывно кричит мулла. Актриса произносит слова, которые требуются по роли, но в словах этих бьется боль всей жизни Бариат, горе многих ее подруг. Слезы, неподдельные, неартистические. В зале плачут люди.

Бариат, это твой счастливый день. К тебе обращены со всех сторон благодарные улыбки людей. И вдруг среди них, словно удар кинжала — взгляд дяди Джамальтына.

- Люди, не слушайте ее. Она опозорила честь горянки. Вышла на сцену, и все мужчины могут смотреть на нее. Придет твой день, Бариат, и я первый брошу в тебя камень!

***

Когда зал опустел, Джамальтын пришел за кулисы. Бариат не удивилась, не улыбнулась, словно ждала его. Он шагнул к ней, первый раз сам шагнул к ней навстречу.

- Прости меня, Бариат! Я сегодня как никогда почувствовал, что недаром пролил кровь за нашу Советскую власть. Я сегодня очень горжусь своими боевыми ранами. Я могу по капле отдать кровь за такой день, как сегодня.

Он поцеловал Бариат.

А когда он ушел, на столе остался сверток. В свертке был ковер — ковер ее деда, ковер отца дяди Джамальтына.