Владимир Мединский – плагиатор и графоман, квазиисторик и псевдописатель, фигура  жалкая, ничтожная в интеллектуальной жизни современной России. Но беспримерно наглая и агрессивная, а посему заметная в гниющем, смердящем  болоте антикоммунистов и антисоветчиков. Половина (!) опрошенных на радио «Эхо Москвы» по поводу назначения Мединского министром культуры сказали ему свое «фе».  Путин не мог не знать, что Мединский – личность одиозная, на пост министра не подходит, что его выдвижение вызовет скандал в весьма чувствительной сфере общественной жизни. Зачем же он это сделал? По-видимому, «ровно», как говорят высоколобые демократы,  затем, что громкий скандал-то и нужен. Власть, терпящая провал за провалом, проигрывающая выборы, теряющая свою единственную опору -  пресловутую «Единую Россию», осаждаемая многотысячными митингами протеста, надеется отвлечь, запутать, дезориентировать граждан. Балбес-русофоб, шут гороховый в кресле министра – и громкие крики протеста могут раствориться в  громком смехе. Вторая задача, более серьезная и опасная, и ее никто не скрывает, -  превратить Министерство культуры в «министерство пропаганды», способное затопить города и села России едроссовскими нечистотами. Парализовать сознание русского народа, перелицевать его историю, воспеть подлецов и предателей, разрушить его духовные ценности. Бешеный антикоммунист, параноик-русофоб в штабе отечественной культуры, - о чем еще может мечтать гнусная плутократия, вознамерившаяся покорить свободолюбивую Россию? Третья задача – проложить путь к распродаже, приватизации несметных культурных богатств, дворцов, памятников, музеев. Пока это дело идет со скрипом, свора голодных нуворишей никак не может завладеть народным достоянием (вспомним хотя бы яркий эпизод этой борьбы – стойкую оборону коллектива Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства, отбившего гнусные происки захватчиков, которые мечтали превратить твердыню отечественной культуры в забегаловку при ресторане). И, конечно, одна из задач, которые поставят перед новым министром местная буржуазия, - попытаться насытить русскую духовную жизнь миазмами вырождающейся западной культуры,  - отнюдь не высокими достижениями, которых немало у других народов.

Впрочем, если из этого ничего не получится, заказчик может использовать провал очередного претендента на высокий пост  с пользой для себя,  выставит его за дверь и провозгласит себя защитником отечественной культуры.

Перипетии новых назначений в правительстве отодвинули на второй план событие, которое на днях ввергло в шок экспертное сообщество. Речь о назначении полпредом президента в Уральском федеральном округе начальника цеха нижнетагильского "Уралвагонзавода" Игоря Холманских. Реакция ряда СМИ на это событие показала, что Владимир Путин, проводя это "знаковое" назначение, в значительной степени достиг того эффекта, на который рассчитывал — в некоторых анонсах к этой новости Холманских называли рабочим. Что, конечно, не соответствует действительности. Начальник одного из ведущих цехов гиганта отечественного машиностроения (на предприятии сегодня работает около 30 тыс. человек, а когда-то — 54 тыс.), в подчинении которого находятся тысячи людей – отнюдь не рабочий. Это один из крупнейших менеджеров корпорации. Ускользнул от наблюдателей и тот факт, что ни одного интервью или хотя бы реплики в поддержку Путина кого-то из собственно рабочих "Уралвагонзавода" ни в одном из телесюжетов не было. Хотя из тысяч рабочих УВЗ такие, наверное, есть. Но вот объясниться в любви к Владимиру Владимировичу желающих почему-то не нашлось. Однако, повторюсь, эффект, удался. Для московской интеллигенции что рабочий, что начальник цеха – это примерно одно и то же. О господине Холманских страна узнала после телевизионной "прямой линии" с тогда еще премьером Владимиром Путиным. На фоне начавшихся в Москве массовых протестов, начцеха "Уралвагонзавода" от лица заводских "мужиков" в прямом эфире пообещал Путину поддержку. Дескать, ежели что, "мы с мужиками" на танках в Москву приедем, порядок наведем и вас, Владимир Владимирович, в обиду не дадим. В этой связи на память пришли телесюжеты из Румынии двадцатилетней давности, когда новые власти этой страны, сразу же после свержения Чаушеску, вызвали из провинции в Бухарест тысячи шахтеров, которые жестко разогнали молодежь, требовавшую демократических перемен. Видимо Путин решил воспользоваться этим опытом. И вот уже железные колонны пролетариата тяжелой поступью идут в столицу защищать капиталистическую партию, ее правительство и лично Владимира Владимировича Путина… Эпическая картина. Единственная проблема в том, что любой эпос (историки знают) обычно хоть каким-то образом отражает реальные события, происходившие ранее. А описанная выше картина – плод воображения нынешних властей предержащих и, в какой-то мере тех, кто им сегодня противостоит – московской интеллигенции. Однако слепое копирование чужого опыта иногда приводит к противоположным результатам. Если вспомним отечественную историю последних 20-25 лет, то у нас-то шахтеры как раз были застрельщиками демократических перемен. Что происходит в головах пролетариев, сейчас на самом деле сказать сложно. Дело в том, что промышленный пролетариат, московская интеллигенция и властвующая элита живут сегодня в совершенно не пересекающихся параллельных мирах. Действительно ли провинциальные промышленные рабочие нежно любят Владимира Путина и готовы за него в огонь и в воду? Или это фантазия начальников разного уровня? Проблема в том, что о жизни и политических предпочтениях такой замкнутой касты, как власть, не говоря уж о московской интеллигенции, мы знаем гораздо больше, чем о рабочих. Промышленный пролетариат современной России, по классическому определению, сегодня "класс в себе". Если о его насущных проблемах (например, несколько лет назад на том же "Уралвагонзаводе" 12 тысяч работников были отправлены в "вынужденные отпуска") мы имеем хоть какое-то представление, то о политических предпочтениях пролетариев мы не знаем почти ничего. Сами рабочие уже давно не выдвигают никаких политических требований. Да, собственно, и раньше такого не было. По словам вождя пролетариата Владимира Ленина, сказанным задолго до революции, рабочие сами выдвигают главным образом экономические требования, а политическое сознание вносит в их среду интеллигенция. Сейчас внесением совершенно определенного политического сознания в пролетарские и непролетарские массы занимается власть (посредством телевизора) и та же московская интеллигенция (посредством интернета). Каков результат этой работы, сказать пока сложно. Социологических исследований о политических предпочтениях промышленного пролетариата не проводилось. Во-первых, страшновато. Не дай бог, пролетарии снова возьмутся за свое излюбленное оружие – булыжник. Во-вторых, в нынешних условиях такое исследование и технически почти невозможно. Социологов за заводскую проходную просто не пустят. А если пустят, то только под чутким контролем администрации. И тут уж до объективных данных – как до Солнца… И уж точно в случае "нежелательного" результата дальше архивов социологической службы или проходной завода эти данные никто не выпустит. Однако кое-что на эту тему мы все же знаем. Так, некоторое время назад депутат фракции КПРФ в Госдуме Олег Смолин рассказывал нам о результатах импровизированного опроса, проведенного в одном из цехов Череповецкого металлургического комбината. По его словам, "из 170 человек за Путина высказались только трое". Так что ничего не скажу за начальствующий состав разных корпораций, а с поддержкой реальных рабочих у Путина не ахти… Практически сразу же после первых массовых выступлений в столице, путинские пиарщики попытались использовать старый, но, по их мнению, безотказный прием — противопоставить "зажравшуюся" Москву небогатой, но трудовой и честной провинции. Тогда же, если вспомним, появился термин "бунт норковых шуб"... Назначение Холманских на пост полпреда президента стало своеобразной пощечиной московской интеллигенции и части элиты, недовольной Путиным. По мнению ряда экспертов, во властных коридорах эти бунты в значительной мере рассматривают как отражение фрондерства и интриг антипутинской группировки во властной элите. Такое фрондерство определенной (на самом деле, небольшой) части элиты имеет место сейчас, как имело место всегда во времена массовых народных волнений. Просто потому, что элита, как бы далека не была она от народа, все же является его частью, хоть и весьма специфической. А, следовательно, не может игнорировать преобладающих настроений в активной части общества. Как говорилось в старом советском фильме про Золушку, "никакими связями нельзя сделать ножку маленькой, а душу большой". Перефразируя эти слова, можно сказать, что никакими интригами элиты невозможно сделать протест массовым, а поддержку власти рабочими — реальной.

Пиар-ходы, которые так любит Путин, штука, конечно, хорошая. Но не во времена, когда народ очнулся от анабиоза и переходит к активной жизни. Тут они уже не работают.